[1]

Лето выдалось невыносимо жаркое! Асфальт плавился под каблуками туфлей! Город словно вымер… А если на встречу шли прохожие, то шли они не торопясь, в перевалку, изнемогая от жары! Очень хотелось пить. Полчаса назад я выпил стакан газированной воды в гастрономе, но это не спасло. Да и вода была теплая, с привкусом горького лимона. Сегодня я уеду из этого города. За неделю командировки он мне опротивел так, как будто я прожил в нем всю свою сознательную жизнь! Чемодан и сумку я сдал в камеру хранения на вокзале. До поезда осталось около пяти часов.
— Сходить в кино что ли.. подумал я..
Но сразу отбросил эту мысль. Так как в кинотеатрах кондиционера нет, а париться не хотелось!
Так я дошел до парка. Парк был очень старый. Наверно его открыли в прошлом веке не позднее шестидесятых годах. К моей радости у входа парка располагался маленькое уличное кафе с пятью столиками. За барной стойкой сидела сонная девушка.
— Девушка, у вас есть что-нибудь холодное попить? — спросил я.
— Есть, — не глядя на меня, ответила барменша..
— Откройте мне бутылочку. — Стараясь быть вежливым, попросил я.
— Идите за стол, вас обслужат.. все также, не глядя в мою сторону, бросила мне барменша.
Я выбрал чистый столик, расположенный ближе к выходу, и сел. Стал ждать, откинувшись на спинку стула. Прошло минут десять, но так никто не подошел ко мне. Хотя кроме меня обслуживать было некого. Единственные посетители находились напротив меня через один столик. За ним сидела мамаша с маленькой девочкой и кормила её мороженым. Тихо так, молча. Мамаша из креманки брала ложечкой мороженое, девочка открывала рот.. и ложка полностью пропадала в детском, маленьким ротике! Я отвёл взгляд опять в сторону барной стойки. Барменша все также сидела, одной рукой подперев щёку, другой отмахивалась от назойливых мух.
Моё терпение иссякало. Только я хотел встать, подойти к барменше и сказать ей, что-нибудь колкое, обидное, потребовать жалобную книгу! Но… в этот момент к барной стойке подошел белобрысый мальчишка лет 14-ти. На нём были старые, грязные, отрезанные по колено джинсы, на ногах — такие же рваные, чёрные, китайского производства, танкетки.. В верхней части тела полностью отсутствовала, какая-либо одежда! Загорелое тело блестело на солнце шоколадным оттенком! Вокруг курносого носика щёки украшались десятком веснушек.
— Тёть, дай водички.. Протяжно и жалобно попросил мальчишка барменшу, протягивая пустую полуторалитровую бутылку из под пива.
— Какая я тебе тётя! — заорала девушка.
— Достал, ходишь и ходишь. – Иди отсюда по-хорошему. Крикнула вслед быстро уходящему из кафе мальчишке.
Я резко вскочил, подбежал к барной стойке и сорвался. Не помню, что я там кричал, что я ей говорил, но в жалобную книгу я накатал целую страницу. Вышел из кафе я с тяжёлым, до боли злым, сердцем. В свои сорок два года я отличался сдержанностью, терпеливостью. А тут??!!
— Достала… Зараза, — прошептал сам себе я, идя по аллеям старого парка! Так я дошел до забора парка. Присел на скамейку, я проглотил густую, горькую от курева слюну.
— Вот же, так и не напился!!! — С горечью и обидой подумал я.
— Не в баре ей работать, а уборщицей в общественном туалете..
Я все продолжал негодовать на барменшу.
Благо, хоть деревья старые, и своей огромной, зелёной кроной закрывали небо от нещадно палящего солнце. Метрах в десяти от скамейки находилась заброшенная танцплощадка. Полусфера эстрады, словно после бомбёжки была вся в дырах, от вырванных досок.
Я встал, подошёл к эстраде. Представил, как много лет назад, здесь «зажигали» музыканты. Как пыль стояла столбом от шаркающих ног танцующих. Закрыл глаза… и словно окунулся в прошлое…
Чей-то голос заставил меня встрепенуться и вернуться в реальность.
— Дядь, а дядь…. Снова услышал этот, уже мне знакомый голос.
— Дядь, не дадите мне пять рублей, мне на газировку не хватает.. — молебно просил мальчишка.
Я полез в карман, пяти рублей у меня не было.. Протянул ему десятку
— Спасибо дядь, я вам сдачу отдам.
— Да ладно, не надо, — ответил я. А сам подумал: «На пиво, наверное»…
Я снова присел на скамейку. Досадуя о том, что рано покинул гостиницу. Мог бы жару в номере пересидеть и перед самой отправкой поезда, за полчаса, вызвать такси, и спокойно, не парясь оказаться в вагоне. Как хорошо бы сейчас оказаться в вагоне, открыть окно и на скорости поезда ловить лицом ветер.
Мои мечты снова оборвал мальчишечий голос.
— Дядь, возьмите сдачу. – только.. правда… там газировка дороже была и сдачи всего четыре рубля.
Передо мной стоял всё тот же мальчишка. В протянутой руке сверкали две новые двухрублевые монеты.
— Я же тебе сказал… Не надо сдачи мне, возьми себе!
Мальчишка доверчиво улыбнулся белозубым ртом, и сказал:
— Спасибо дядь! — Пацан положил монеты в карман. Отвернувшись от меня, он направился в сторону старой, заброшенной эстрады, неся под мышкой большую бутылку газировки. Нагнувшись под эстрадой, мой незнакомец пропал, как бы растворился.
Посидев минут, пять, я мысленно снова вернулся к мальчишке!
– Видать парень не совсем распущенный, не хам, скромный такой! — Ишь ты.. даже сдачу мне принес! — Другой бы ещё в карман залез, а этот вон.. какой… сдачу… нате вам…. Я про себя улыбнулся. Но, тут же нахмурился.
– Что может парень в таком возрасте делать в таком захолустье, да ещё под разбитой эстрадой? Я встал, направился туда, куда юркнул мальчишка.
Под эстрадой были выбиты три доски. Я нагнулся, заглянул, там было темно, запах был не из приятных.
Эй.. пацан, ты, здесь? — нагнувшись, крикнул я в проём. Из дырки показалась голова пацана.
— Вам сдачу отдать? Заикаясь, спросил мальчишка. Он был немного испуган…
— Да нет, просто мне скучно, до поезда почти четыре часа, вот, маюсь, не знаю, куда себя деть.
— С тобой поболтать можно?
— Да, конечно, можно, уже спокойно ответил мальчишка.
— Что ты там делаешь? Спросил я, указывая рукой на зияющий проём под эстрадой.
Живу!
— А можно посмотреть? — Попросил я.
— Да, проходите. — Я нагнулся, пролез в дырку под эстрадой, очутился в полной темноте.
— Ты где? — Спросил я, вытянув руку, боясь, обо что-нибудь споткнуться.
Мальчишка взял меня за рукав рубашки повёл в дальний угол эстрады. В противоположной стороне сооружения было маленькое грязное окошко. Света из окошка было достаточно, чтобы разглядеть, что находилось внутри «убежища» мальчишки. Прямо у окна из пластиковых ящиков из-под бутылок было сооружено что-то вроде кровати. Поверх ящиков были постелены две старые фуфайки. Подушкой служило полено, прикрытое, тоже не первой свежести тряпкой.
Мальчишка присел на кровать, я сел напротив него, на такой же, из под бутылок, ящик. Парень отпил глоток газированной воды, молча уставился на меня, ждал, что я ещё могу у него спросить.
— Так… выходит, ты тут живёшь? — Спросил я, лишь бы снова завести разговор.
— Ага! — Коротко ответил парень, и снова стал смотреть на меня, как бы ожидая чего-то нехорошего с моей стороны.
— Да ты, паря, не беспокойся, я тебя не трону.
— А я не боюсь, — соврал парень.
— А ты здесь один живёшь, или ещё кто есть?
— Один! И добавил: – Больше никого…
Разговор не «клеился». Я задумался, чтобы ещё спросить у него?
— Как тебя зовут?
— Костя.. Константин. — Поправил себя мальчишка!
— А меня — дядя Серёжа, — обрадовавшись знакомству, протянул руку Костику. Костя, пожав мою руку, улыбнулся!
— Ты из дома сбежал? — Спросил я, будучи уверен, что оно так и есть.
— Да, — нахмурив брови, ответил Костик.
— Отчего же сбежал из дома?
— Да так, просто!
— Расскажи, Костя, я же не из милиции. Через каких-то несколько часов уеду домой. Можешь не бояться меня.
Костя нехотя начал свою печальную историю.
Жил он с родителями в другом городе. Ещё у него есть младшая сестрёнка Наташка. Жили хорошо, Отец был прорабом на стройке, мама там же работала бухгалтером. Папа не пил.. Так, иногда, по праздникам мог позволить себе. Очень любил Костика и его сестричку Наташку! Костика он любил, потому что он был парень, наследник, дочку, за то, что она была ещё маленькая и очень озорная. Мать, всегда строгая, ругала отца, что он балует Костика подарками в получку. То джинсы купит, то футболку, а то просто так даст денег на мелкие расходы. Матери говорил: «Костя у нас уже большой мужчина, небось, девчонки есть, а он без денег в кармане.. Нет, мать… Парень должен, обязан девчонку мороженым угостить, или, там, в кино её сводить.. А у него денег ни копейки в кармане! Ведь осрамится перед дамой!!! Главное, что он не курит, да и дурью, как многие пацаны, не мается… учится неплохо.. Хотя мог бы и лучше учиться».
В конце апреля родители попали в автокатастрофу. Не стало ни матери, ни отца! Костик с сестрой остались одни на всём белом свете. Родственников не было. Да если они где-то и были, то их Костя никогда не видел, и не знал. Похороны родителей Кости и Наташи пришлось взять на себя соседям. Через неделю после похорон, пришли какие-то тёти из Гороно и забрали Наташку, сказали, что в детский дом. А куда, даже не сказали. Костя не плакал. Он стоял, прижавшись к стене с «каменным» лицом, смотрел и молчал. В горле стоял комок, который перекрыл дыхание и отнял напрочь речь. Уходя, тёти сказали:
— Ты, Костя, собери вещи, завтра мы приедем за тобой……
Костя не спал всю ночь, смотрел в окно. Мимо ёжась от холода, изредка проходили прохожие. Нет никому дела до него, до Костика. Время как бы остановилось для него. Мир замер. Лишь, из сквозь моросящего дождя, виднелись мерцающие огоньки на фонарных столбах.
Костя не заметил, как наступил рассвет, из глубоких, печальных мыслей его вырвал звонок в дверь. Это пришли за ним.
Прыжок из окна первого этажа, — и Костя уже далеко от дома. Он шёл, бежал и всё на одном дыхании, — лишь бы подальше от тех тёток, с детства ненавистного ему детского дома.
Мать иногда пугала маленького Костю:
– Вот не будешь слушаться маму, в детский дом отдам. А там тебя тётки будут голодом морить и за непослушание в камеру с решёткой закроют.
На Костю эти слова действовали безоговорочно.
Костя не заметил, как оказался на вокзале своего города. Всё так же, не задумываясь, сел в первую электричку. Он бежал, бежал в неведомое будущее, от которого он ничего не ждал. Он просто бежал, бежал от своей горькой, нерадостной судьбы! Бежал туда, где бы остановилось время, которое так больно давит на сердце и душу парня! Спал в кустах на вокзалах, он всё дальше и дальше уезжал от своего дома…. каждый день меняя электрички. А куда? Он не знал, лишь бы дальше уехать, не возвращаться в горькое прошлое.
Так он оказался в этом провинциальном городке, обжив себе место под эстрадой в парке!
Костя закончил свой рассказ, отпил из бутылки газировки, добавил… — Я не вернусь домой никогда.
— Костя, сейчас ещё лето, но не за горами осень, а там и зима, как же дальше тут жить будешь?
— Пока не знаю, придумаю что-нибудь. — Костик не по-детски нахмурившись, тяжело вздохнул.
— Ты кушать хочешь? — Спросил я Костю.
— Есть немножко. — Ответил Костя, стыдливо опустив голову.
— Пошли в столовку. — Предложил я.
Мы вышли из парка. Дошли до первой столовой, но там был перерыв до четырёх дня. Мы перешли улицу, направляясь в кафе, но там был тоже перерыв. Я, огорчённый, стоял на тротуаре, и не знал, что делать, — ведь парня обязательно нужно накормить. Костя, видя мою растерянность, сказал:
— Дядь Серёж, не надо, я и есть сильно не хочу. Спасибо вам, я пойду, ладно?
— Подожди Костик, одну минутку, я сейчас, вот только в гастроном зайду. Ты не уходи, постой!
Купив с килограмм колбасы, банку тушёнки, кое-какие сладости, я вышел из магазина… Но ни возле магазина, ни за магазином Кости не было, его не было нигде! Я разочарованно побрел в сторону парка. Под эстрадой я тоже его не нашёл. Полностью расстроенный, я положил на самодельный топчан пакет с купленной едой. Стал себя успокаивать… Он придёт, он сюда обязательно придёт и увидит еду...
С тяжёлым сердцем я покинул этот город. Я смотрел в окно вагона. Мимо меня в темноте мелькали огоньки. Передо мной стоял образ Кости. Это милое, простое, не по годам взрослое, личико мальчишки! ...

Отредактировано НеКто (2008-04-14 23:01:43)

[3]

Я вышел из машины и засеменил за «детиной». Поднявшись на крыльцо дома, я сразу заметил, как один из парней Пашки-Туза прижал охранника особняка к стенке, закрыл ему рот своей рукой. Пройдя несколько комнат, мы зашли в гостиную, Посреди комнаты стоял огромный картёжный стол, на стуле сидел мужчина средних лет, по обе стороны него стояли двое крепких парней, прижав тело мужика к стулу, опершись руками об его плечи! Тот, что меня привёл, сказал:
— Сейчас пацана твоего приведут.
Я, молча, закивал головой. Страх всё не покидал меня.
В двери показался Костик, которого под руку вёл крепкий парень.
«Детина» обратился ко мне:
— Этот?
— Да….. — от жуткого вида Костика у меня подкосились ноги, кто-то подставил мне стул. Я не сел, а упал на него.
Передо мной стоял не тот Костик, которого я встретил без малого три месяца назад. Худой, бледный, с «мешками» под глазами, измученный, как из концентрационного лагеря пленный!
Костя стоял с опущенной головой, не понимая, что происходит.
— Забирай его, — обратился ко мне «детина». — Увози, и поскорей!
Вдруг, тот, который был прижатый к стулу, заорал:
— Это мой мальчик! Суки, я вам всем глотки перегрызу!
— Заглохни, Зуй!
Дальше ему сказать не дали, один из тех, кто стоял по правую руку Зуя, резким ударом в челюсть заставил его замолчать. Раздался истошный вой. С плевками на пол полетели зубы вперемешку с кровью.
Неведомо откуда, в дверях гостиной появился охранник хозяина особняка. В руке у него был пистолет. Дуло пистолета было направленно прямо на Костика.
— Отпустите боса, или я сейчас этому щенку снесу башку! Истерично закричал охранник.
Я не успел понять, что происходит, как «детина» который привёл нас в этот дом, при своей огромной комплекции, сделал в воздухе сальто в сторону Кости, толкнул его на пол, и, уже падая на пол, выстрелил в охранника. Меткий выстрел пришёлся прямо в лоб! Кровь и мозги охранника бисером размазались по стене!
Я взял стоящего Костика за руку, быстро, не останавливаясь, поспешил из этого проклятого дома!
Костя, безмолвно подчиняясь, следовал за мной.
Посадив Костю в машину рядом с собой, я рывком тронулся с места. Меня больше ничего здесь не удерживало!
Я долго мчался по шоссе, рассвет был в полном разгаре. Меня всё пугала возможность преследования. Проехав километров сто пятьдесят, я свернул с трассы на просёлочную дорогу. Заехав в пролесок, я заглушил машину. Впервые взглянул на Костика.
Он сидел тихо, опустив голову, смотрел куда-то себе под ноги.
— Костя, ты меня помнишь?
Костя медленно поднял глаза, шёпотом ответил:
— Да!
— Я когда вышел из гастронома, долго искал тебя. Костя, это же я, Сергей!
— Я всё сделаю, только не бейте меня, дяденька! — Костик умоляюще посмотрел на меня.
— Да ты что, Костя! За что мне бить тебя?
Костя снова глянул на меня, добавил…
— Я буду послушным, только не бейте, пожалуйста!
Меня охватил ужас!
— Уроды, суки!!! Что же вы с мальчишкой сделали?
От моего крика Костик ещё сильней сжался, ушёл в себя! Он не понимал, что происходит!
Для него дяди были все одинаковы! Их, сексуальная прихоть приносила ему боль и страдание.
Зазвонила мобила. Я дрожащими руками нажал на кнопку ответа, хрипло спросил.. – Алоо?
— Пацан с тобой? — По ту сторону трубки я услышал голос Пашки-Туза.
— Да, Паш, со мной.
— Береги его. Парень замученный , ещё не скоро отойдёт от того ужаса, который перенёс он. Эти уроды, шестерки Солёного, после того как ты ушёл тогда в магазин, подъехали, силой посадили парня в машину, увезли! Солёный и опустил его! Потом продал его Зую из-за ненадобности, тому, от которого сегодня забрал пацана. А этот уродище подставлял парня под каждого, а если он сопротивлялся, то били сильно. Так что решай, что с ним делать. Мне кажется, после таких мучений парня надо к психиатру.
— Хорошо, Паш, я подумаю, спасибо тебе за всё.
— О чём базар, братан, мы же одной крови! Удачи тебе. На дороге будь осторожней!
Телефон уже с минуту как молчал, а я всё сидел, обезумевший от услышанного, держа телефон у своего уха. У меня сжалось от боли сердце! Я уже по-другому смотрел на Костика! Мне стало его жаль ещё больше. Я протянул руку к голове Кости, чтобы погладить. Но Костя со страхом отстранился, порываясь открыть дверь машины.
— Всё, Костик, всё! Не бойся меня, я тебя не трону. Поехали домой. Главное — успокойся, я тебе ничего плохого не сделаю. — С этими словами я завёл машину, выехав на главную трассу, перекрестившись, тронулся в путь!
Приехав домой, я первое, что сделал, купил Косте одежду — от носков, до шапки и тёплой куртки.
Костя всё так же безучастно сидел в своей комнате, которую я выделил для него. На мои вопросы отвечал «Да» или «Нет». Я уже стал подумывать над словами Пашки, что надо обследовать его у психиатра.
— Наверно, завтра его и отведу к специалисту, — размышлял я вслух.
— Костя, тебе нужно искупаться, и надеть чистое бельё. Завтра пойдём к врачу.
Костя молча залез в уже заполненную водой ванну, стал мыться. Я не стал ему мешать. Пошёл, расстелил постель в его комнате. Сам же лег в зале на диван, притушив свет, задумался! Как быть дальше? Отправить в детский дом мальчишку я не хотел, а держать, не имея документов на Костика, было бы незаконно. Случись, что, менты не будут разбираться, загребут меня, как педофила. Значит, надо как-то его узаконить, а вот как? Я не знал.
Мои мысли нарушил Костик. Он зашёл в зал, совсем голый, подошёл к дивану и молча стал ждать.
— Ты что это Костя, изумлённо спросил я?
— И почему ты без трусов? А ну-ка, марш, надень трусы!
Костя удивлённо посмотрел на меня, вернулся в ванну, надел трусы, ранее положенные для него. Снова вернулся в зал, остановился возле дивана, и стал чего-то ждать.
— Костя, тебе чего? — Опять не без удивления спросил я у него.
— Вам, вам не надо?
— Чего, Костя, чего мне не надо?
— Только бить не надо, я все сделаю, — заикающимся голосом стал умолять меня Костя.
— Да ты что, Костя!
У меня на глазах появились слёзы.
— Костя, малыш, что ты, подойди ко мне, — дрожащим голосом сказал я.
Костя, повинуясь, подошёл ко мне. Я взял его за руки, притянув к себе, крепко прижал.
— Костя, малыш, я тебе не сделаю того, что делали с тобой те уроды! – Я хочу, чтобы ты жил у меня, я хочу, хочу…. Я запнулся, не решаясь сказать это слово!
— Костя, я хочу тебя усыновить, ты меня понимаешь? Я хочу, чтобы ты стал мне сыном, родным сыном!
У Костика округлились глаза, он смотрел впервые мне в глаза, как бы читая в них, правду я говорю, или вру.
— Костя, я не вру тебе. Я хочу, чтобы ты был моим сыном, родным сыном!
У Кости зашевелились губы
— Правда?
— Правда. — Сказал я, и ещё сильней прижал к себе Костика!
Костя высвободился из моих объятий, поднял голову, оказавшись со мной нос к носу, заглянул снова мне в глаза.
Я увидел в его глазах надежду, боль и стон! Его глаза оживились, заискрились от слёз, и уже сам Костя воткнулся мне в грудь. Вздрагивая, он плакал. Его лицо уткнулось мне в шею, слёзы лились ручьём и промочили всю мою спину. Крепко обхватив меня руками, он выл. Я попытался отстранить его от себя, заговорить, но Костя держался за меня цепко. Словно боясь, что я могу уйти, и то, что сказанное мной сейчас, окажется моей шуткой или неправдой.
Моя спина устала сидеть неподвижно, и я вместе с Костей лёг на диван. Костя всё так же, цепко держась, не выпускал меня из своих объятий! Я целовал его макушку, шею, шепча:
— Не плачь, всё будет хорошо, прошлое ушло от тебя, как страшный, плохой сон! Ты будешь жить у меня, ходить в школу, заниматься спортом, найдёшь себе девчонку. Успокойся, не плачь. Я буду всегда с тобой!
Всхлипы Костика становились всё тише и тише. Минут через тридцать я услышал ровное Костино дыхание. Заснул! Я не стал тревожить сон мальчика. Который, как я понимаю, за последние полгода не был настолько спокойным, как сейчас! Я укрыл пледом Костика, на котором были только трусики. Уткнулся носом ему в грудь, и сладко заснул! Все тревоги, мытарства и увиденное сегодня убийство поглотил сон!
Проснулся я оттого, что кто-то пристально глядел на меня. Я открыл глаза. Напротив моего лица светилось лицо Кости. Он, впервые улыбнувшись мне, сказал:
— Привет, хочешь я тебе кофе или чаю сварю?
— Хочу, — игриво ответил я.
Костик, выпорхнув из под одеяла, убежал на кухню. Тут же в дверях появилась моя мама.
— Спишь? А чего не на работе?
— В отпуске я, мама, во внеочередном отпуске, — добавил я.
Мать, как всегда, по привычке, направилась на кухню, чтобы взять веник, или тряпку для уборки полов. Тут же стремительно влетела в комнату:
— Это кто ещё у тебя, а Сережка?
Мать, нахмурившись, вопрошающе взглянула на меня, и добавила:
— Ты шо, развратником стал? — От сказанных слов, она ещё сильней изменилась в лице.
— Нет, мам, это мой сын, Костя, и, конечно, твой внук тоже!
В этот момент зашёл в комнату Костик, так же в одних только трусиках.
Увидев незнакомую женщину, он кинулся к дивану, натянув на своё голое тело плед, взглянув на меня, произнес:
— А это бабушка?
— Да, Костя, это твоя бабушка! — Подтвердил я.
Бабушка подошла ближе к Косте, глянула на него, потом на меня, и сказала:
— А что, похожи!
Мы переглянулись с Костей.
Костя обнял меня за шею, поцеловал в щеку, прошептал на ухо:
— Ты всегда будешь со мной?
— Всегда, Костя.
PS. Прошёл год. Усилиями Пашки-Туза, Костю я усыновил. Нашли мы и Наташу, сёстрёнку Кости, так же оформляем документы на удочерение.
Мы с Костей приехали в его город, где он когда-то жил! Посетив кладбище, мы подошли к могиле его родителей. Костя положил два букета на могилы отца и матери, сел на колени и горько, навзрыд заплакал. Сквозь слёзы он что-то говорил им, что-то рассказывал. Я отошёл подальше, дабы не смущать мальчишку, и дать ему вдоволь наплакаться и выговориться. Прошло минут двадцать. Я подошёл к Косте, тронул его за плечо. Он поднялся, шмыгая носом, уткнулся мне в грудь, и сказал:
— Они не против, если тебя я буду называть папой! Ты же тоже не против, правда, пап?

ну я же осилил))
хотя за свою жизнь прочитал всего одну книгу, че там крокодил гена или простаквашино было не помню уже(