Риддархольмен. Красные крыши из натуральной черепицы, как кровь героев, опоясывают усыпальницу древних королей. Красиво. С высоты птичьего полёта городской пейзаж приобретает какие-то иные оттенки, сказочные и таинственные. Пересекая речную гладь, вы попадаете в жилой район Норрмальм. Да, вот он. Немного изменился с тех пор. Жаль, что аккумулятор в JPS подсел. Попробуй разберись теперь, куда дальше двигать.

Карлсон потянулся к нагрудному карману, достал прибор и со слабой надеждой нажал на кнопку пуска. Экран на секунду высветился изнутри и снова потух. Теперь уже окончательно.

– Сволочь! – сказал Карлсон, и метнул приборчик куда-то вправо. Тот описал дугу, и сверкнув на солнце отполированным боком, исчез через мгновение, между крышами домов.

Моторчик за спиной издал неприятный чихающий звук, и Карлсона тряхнуло в воздухе. «Этого ещё не хватало», – подумал он, и стал нервно оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь малолетнего долбоёба, скучающего от ничегонеделания у распахнутого окна. Найти такого на сегодняшний день это просто удача. В основном они сейчас втыкают по сети, чатятся друг с другом или бомбят порносайты. Но надежда не покидала Карлсона, и в итоге его труды были вознаграждены. В одном из домов из приоткрытого окна торчала голова не обременённого мозгом существа.

Карлсон заложил красивый вираж и, сбавив обороты, плюхнулся на подоконник. На малолетнего зрителя залихватские действия Карлсона не произвели должного впечатления. Впрочем, он уже привык к такому вот пренебрежительному отношению к своей персоне.

– Привет! – мрачно произнёс Карлсон, балансируя на медном отливе подоконника, и нагло попытался протиснуться в оконный проём.
– Куда прёшь! – мальчик широко расставил руки и загородил проход.

Карлсону ничего не оставалось делать, как присесть на краешке подоконника и свесить ноги. Мальчик тем временем высунулся из окна и уставился вниз, кого-то, высматривая в утренней уличной сутолоке. Затем он повел носом, звучно шморгнул, отклонился назад, придерживаясь за оконную раму, а потом, резко подавшись вперёд, смачно харкнул на головы прохожих густой желто-зеленой слюной.

– Парень, ты что, охуел? – зашипел Карлсон и, воспользовавшись тем, что мальчик присел под окном, прячась от взглядов прохожих, перевалился в оконный проём и упал на паркетный пол. С улицы раздались недовольные крики.

– Заняться нечем, что ли? – спросил Карлсон, переводя дух и поднимаясь на ноги.
– Да пошёл ты! Ты кто вообще? – был ответ.

Карлсон театрально повернулся перед мальчиком, демонстрируя пропеллер на спине, и с пафосом произнёс:
– Я Карлсон, который живёт на крыше.
– Ну и уёбывай на свою крышу, не мешайся тут, – услышал он ответ мальчика.
– С горючим не поможешь? Заправиться бы мне… – замямлил Карлсон.
– До хуя вас тут таких летает. Каждого заправлять сильно дорого будет.

Карлсон подавленно замолчал и посмотрел в сторону открытого окна. «Да, блять, дохуя нас тут летает. Аж свет застит», – подумал он, а вслух произнёс:
– Мне бы это… варенья там. Или плюшек, на крайняк.

Мальчику, наверное, действительно нехуй было делать, и, подумав с минуту, он ответил, уже не так агрессивно:
– Ладно, щас посмотрю, что там есть, – с этими словами он исчез за дверью. Через пару минут он появился в комнате, держа в руках смятый пакет из Макдоналдса и початую бутылку «Кока-Колы». Свою поклажу он небрежно швырнул на письменный стол и, приоткрыв пакет, сказал:
– Картошка вот осталась, и кусок катлеты. Будешь?

Карлсон брезгливо заглянул в пакет и, вздохнув, потянул рукой отвратительную на ощупь холодную картофелину. Потеребив её в руках, он бросил её обратно и, повернувшись к мальчику, спросил:
– Может, это… пошалим? Тебя как звать?
– Блиааа! Так и подумал сразу. Ты пидар, штоль?

Карлсон замотал головой:
– Да нет! Нет! Ты что, в самом деле? Я так спросил, типа… в хорошем смысле пошалим, понимаешь?
– Да я вроде шалил уже, пока ты тут не нарисовался. Ну ладно, есть предложения? Давай, выкладывай.
– Можно, например, домработницу напугать. Ну, типа приведением нарядиться. Есть у тебя домработница? – спросил незваный гость.
– Должна вроде прийти скоро. Только её хрен напугаешь привидением. Её только хуем здоровенным можно напугать. У тебя как с этим? – спросил мальчик.

Карлсон потоптался на месте, удрученно помотал головой и ответил, что, мол, не так, как хотелось бы. Правда, никто, вроде, и не жаловался. Хотя, вообще-то, некому было и жаловаться, так как он, Карлсон, нахуй никому не нужен, хоть он и мужчина в полном расцвете сил.

Мальчик слушал исповедь Карлсона, раскрыв рот, а в конце короткого рассказа спросил:
– Так ты девственник, что ли? Нихуя себе расклад! Мужчина в полном расцвете сил, бля! Так ни разу и ни-ни? Ни на пол шишечки? Ха-ха!
– А у тебя, я так понял, всё нормально на личном фронте, – обиженно оборвал его Карлсон.
– Да, так. Сестра давала полизать. Мне не понравилось. Ну его нах. Но чтоб дожить до такого возраста девственником, это что-то! – ответил мальчик и снова засмеялся.

Карлсон сказал, что ничего смешного не видит в этом. Это нормально. Кому нужен низкорослый и толстый человечек, да ещё без амбиций. Пусть и с пропеллером. Так он сказал, а потом добавил:
– Слушай, может, у тебя мечта какая-нибудь есть? Может, ты собаку хочешь, или ещё чего? Я всё могу устроить.
– Нахуй мне собака. От них вонь одна, и срут везде. Не, собаку не надо. Вот мониторчик бы поменять и видеокарту заодно, вот это было бы здорово.

В этот момент раздался звук поворачиваемого в замке ключа, и мальчик побежал в прихожую. Карлсон следил из-за приоткрытой двери, как в квартиру вошла довольно миловидная девушка и, потрепав мальчика по щеке, продефилировала на кухню. Маленький хуй Карлсона предательски заворочался в клетчатых штанах.

Войдя в комнату, мальчик закрыл дверь на щеколду и спросил Карлсона:
– Видал? Ничо так, правда? Я бы ей вдул!

Карлсону тоже очень хотелось вдуть домработнице, но он бы не признался в этом мальчику ни за какие коврижки.
– Слушай, может, познакомимся? Тебя как зовут? Ну, или как бы тебе хотелось, чтобы тебя называли? Родственники как тебя зовут? – спросил Карлсон, одновременно пытаясь унять разволновавшийся хуй.
– Сестра называет меня Долдоном, старший брат Уёбком, а мама с папой Малышом. Но мне не нравится Малыш. Какой я нахуй Малыш? Называй меня, ну, к примеру, Кровавым Капитаном, или Бешеным Гонщиком, – ответил мальчик.
– Давай всё-таки Малышом. Так привычнее. И обещаю, что получишь монитор и видеокарту, если будешь делать всё так, как я тебе скажу. Но с одним условием.
– Каким ещё условием? – спросил Малыш.
– Ты прекратишь ругаться матом. Это нехорошо в твоём возрасте. Вот сколько тебе лет?
– Восемь. Я уже взрослый. Я пелотку лизал, а ты…
– Ладно, хватит уже! Хочешь девайсы получить, или нет?
– Хочу.
– Значит, договорились?
– Хуй с тобой… то есть, да, – ответил Малыш.

***

Через полчаса Малыш и Карлсон точили приготовленные домоуправительницей плюшки.
– Нравится? – спросил Малыш.
– Говно редкостное. В жизни не едал ничего противнее. Она всегда так готовит? – спросил Карлсон.
– Ну да. Она и в квартире ху… плохо убирает. Только ногти красить хорошо у неё выходит. Вот она и красит их целыми днями, когда по телефону не трещит.
– За что же её держат то?
– Я подслушал, когда папа говорил, что она сосёт уж больно здорово. Ему нравится, вот он и не выгоняет её, – сказал Малыш.

Карлсон чуть не подавился плюшкой, закашлялся, и спросил у Малыша, что за дела, мол. Как же вы тут живёте. Ты сестру лижешь, домработница у папы твоего отсасывает. Что за вертеп такой. Да так вот и живём, отвечает Малыш. Обычная шведская семья, хуле.
– Ладно, давай мне банку джема, да я на крышу ломанусь. Отдохну с дороги. А утром я к тебе в окно стукнусь, расскажешь, как всё прошло.
– Давай, пиздуй бля! – тихо сказал Малыш, закрывая за Карлсоном окно.

***

Вечером Малыш подошел к родителям и, как велел ему Карлсон, начал пробивать черепов на предмет финансирования апгрейда для его компа. Родаки ушли в несознанку и, прикинувшись шлангами, попытались сползти с базара.
Как бы между прочим Малыш обмолвился, что сегодня днём его посетил невысокого роста мужчина, весьма экстравагантной наружности и в полном расцвете сил. Мужчина предложил пошалить, и Малыш крепко задумался, не принять ли предложение мужичка с вентилятором. Да, да, именно с вентилятором, и именно оттуда он и торчал. Уж в чём в чём, а в креативности мужчине не откажешь.

Прихуевшие родители первым делом подумали, что у младшенького снесло крышу. Они удалились в спальню, типа посовещаться. Что будем делать, спросил отец. Малыш явно не в себе. Может, подкатить ему девайсов, хуле он дурью мается. Мамаша была категорически против. У нее полушубок норковый на горизонте должен был вот-вот забрезжить, а тут такие траты. Из-за какого-то хуя с вентилятором её пушистая мечта пиздой может накрыться. Решили отказать Малышу, о чём и поставили его в известность.

***

– Ну, как дела? – спросил утром Карлсон, стукнувшись, как и обещал, ни свет, ни заря в окно Малыша.
– Да никак, бля! Попиздели в спальне, вышли утром сегодня, и говорят, типа, врачу тебя покажем! Наебал ты меня, сука!
– Не в моих правилах детей наёбывать! Не для этого я себе годами репутацию завоёвывал, блять! Думаешь, сладко мне было все эти годы по крышам щемиться, и на подаяние от таких вот ублюдков, как ты, впроголодь жить! Рот закрой, мудила, и слушай, что тебе старшие говорят, понял, блять! Привыкли всё и сразу получать, козлы хитровыебанные! Потрудиться для начала нужно. Родителей развести за раз не получится нихуя! Понял, козёл?

После такой тирады Малыш втянул голову в плечи и, боясь пошелохнуться, уставился на Карлсона. На глаза его выступили слёзы и, начиная всхлипывать, он еле слышно проговорил:
– Вы не ругайтесь так, дяденька. Всё сделаю, как надо.
– Смотри у меня, щенок. А для начала мёду мне принеси, и конфет шоколадных. Да не жмотись, урод, если хочешь девайсы получить. Я жрать сильно хочу. Всё понятно?
Малыш кивнул головой и пулей вылетел в коридор.

***

– Короче, так, нужна собака. Желательно, сильно б/у. Вонючая и волосатая. Всё понял? Не перебивай! Где хочешь, там и ищи, но чтобы к вечеру собака была. Иначе не видать тебе видеокарты, понял? Ну, вот и хорошо. Иди.

Выпроводив Малыша на поиски собаки, Карлсон развалился в кресле и включил телевизор. Балтийские сардины в масле, запиваемые вересковым мёдом, это, конечно, не бог весть какой деликатес, но Карлсон и не такое едал в своей жизни. Вскоре уютная атмосфера и сытная еда сделали своё дело, и он безмятежно заснул, лишь изредка подгаживая воздух в детской.

Его безмятежный, но чуткий сон нарушила вошедшая домработница, и когда Карлсон открыл глаза, было уже поздно. Он редко общался с детьми старшего возраста, чего уж говорить о женщинах. Их он просто боялся и старался обходить стороной.
– Привет, а где Малыш? – спросила вошедшая. Она слегка отставила в сторону свою стройную ножку и, упершись руками в бока, смерила Карлсона испепеляющим взглядом.
– Ты что, глухой? Где Малыш? – повторила он свой вопрос.
Проснувшийся хуй Карлсона заворочался в штанах, да так, что чуть не выпрыгнул оттуда. А если бы он мог кричать, то закричал бы непременно, что-нибудь вроде: «Я здесь! Здесь! Поцелуй своего Малыша!». Но хуй не мог кричать, да и Карлсон, похоже, тоже потерял дар речи.

– Да, блять! Ну и приятели у Малыша. Ты откуда тут взялся, мудила? Алё! Вы что, жрали тут? Чо эт за банки? А это чо? Ну-ка, повернись. Мама дорогая. Нахуя ж вентилятор-то к жопе примотал, Икар, блять! Смотри не зашибись! Ха-ха-ха!

Карлсон, наконец, пришел в себя, и представился. Что нихуя он не Икар, и тем более не мудила, а просто мужчина в полном расцвете сил, сокращенно – Карлсон. И не останавливаясь, продолжил, что ничего в своей жизни (а повидал он немало), не видел он прекраснее и милее, чем девушка, стоящая сейчас перед ним. Высказав всё это, он опустился на одно колено и нежно прикоснулся губами к руке домработницы. Девушка, в жизни своей не слыхавшая ничего более романтичного, чем «Давай сегодня попробуем в жопу» или «Полижи мне яйца», была несколько шокирована. Она не знала, как себя повести в данной ситуации, и ничего лучше не придумала, чем поступить чисто интуитивно. Она опустилась на колени и попыталась зубами расстегнуть молнию на штанишках Карлсона. Но тот был настолько мал ростом, что домработнице пришлось бы просто лечь на пол, чтобы совершить этот свой отработанный годами приём.

– Что вы! Что вы, не надо. Я вовсе не то имел в виду! Вернее, именно это я и имел в виду… господи, что я говорю. Постойте! Ну, я вас прошу, не надо, – скороговоркой выкрикивал Карлсон, бегая по комнате и пытаясь ускользнуть от преследующей его девушки.
– Послушайте меня, ради бога… Стойте! Всё! Хватит! Слышите!

В этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру ворвался Малыш в сопровождении бездомного и грязного пса. Пространство наполнилось оглушительным и восторженным лаем, а вместе с ним каким-то еле уловимым чувством радости и счастья.

– Нашёл! Нашёл! Самую вонючую и самую грязную! Полгорода обыскал, блять! Ой, извиняюсь, – кричал из прихожей Малыш.

***

Вечером родители Малыша, его сестра и старший брат, были слегка шокированы присутствием в квартире четвероногого супостата. Недельный запас продуктов был съеден, кругом виднелись кучки радостно наваленной кладки и пахнущие аммиаком лужицы. Не говоря уже про ободранные обои и истерзанную обувь. Родители удалились в спальню на семейный совет.

– Малыш, подойди ко мне, – позвал папа.
– Да, пап.
– Мы тут с мамой решили тебе подарок сделать. Монитор тебе присмотрели, и эту… как её… видеокарту. И ещё телефон мобильный. Так что…
– Пап, а может, пёсика, а? Давай пёсика оставим. Пожалуйста.

Папа почесал затылок, посмотрел на жену и добавил, уже менее уверенно:
– Так это… велосипед ещё, ну и чего ты в прошлом году просил…
– Железную дорогу? Свою плазму в детской?
– Ну, да…
– Нет, папа. Или пёсик, или мужик с вентилятором в моей комнате жить будет! В полном расцвете сил, предупреждаю!

Тут уже мама не выдержала. С одной стороны, наличие пёсика гарантировало ей стопроцентное обладание норковым полушубком, но с другой, всё-таки психическое здоровье ребёнка, знаете ли… а если мужик реально существует? Мама взвесила все за и против, строго посмотрела на сына и спросила:
– Где он? Где этот твой мужик с вентилятором?
– У меня в комнате! Пойдёмте, я вас познакомлю! – закричал Малыш и потянул родителей за руки в детскую…

***

Бронзовый закат над Норрмальмом. Что может быть загадочнее и прекраснее. Вдалеке, над крышами домов, поблескивают в лучах заходящего солнца величественные шпили Гальма-Стана. Остров Святого Духа, между двумя мостами, словно между разведёнными в стороны ногами красавицы, втиснутый в самое лоно озера Мёларен. Любоваться этим можно каждый вечер из окна детской. У раскрытого настежь окна стоит девушка. В руке у неё платок, а глаза наполнены слезами. Она машет платком кому-то там, в этом бронзовом мареве, прощаясь. Может быть, навсегда.

Малыш подвёл родителей к распахнутому окну. Все затаили дыхание, наслаждаясь видом, открывшимся их взору.
– Где он? – шепотом спросила мама.
Девушка, не отрывая взгляда от буйствующего в свете заката Стокгольма, тихо прошептала в ответ:
– Он улетел… но обещал вернуться… милый, милый…

©2008 vpr